Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем двинулся вслед за друзьями.
Дверь с шумом распахнулась, и в дом ввалились Константин, Евгений и Марио. При виде этой компании Лис Улисс и Берта облегченно выдохнули.
— Что случилось? — спросил Улисс. — Почему вас не было так долго?
Константин и Евгений заняли места за столом, а Соглядатай скромненько уселся в своем углу, достал блокнот и ручку, сразу принявшись что-то записывать.
— Это было ужасно! — сбивчиво принялся рассказывать Евгений. — Мы подслушали разговор снежных барсов со спящей самкой, потом нас хотели пытать, а под землей чудовищные машины, в которых всех растворяют, а…
— Так, Евгений, остановись, пожалуйста, — перебил пингвина Улисс. — Я ничего не понимаю, из того, что ты говоришь. Ты слишком переволновался, попробуй успокоиться. Константин, может, ты расскажешь?
Кот пристально поглядел на Улисса, выдержал паузу, прищурился и произнес:
— Вообще-то, Евгений все верно говорит… Суперприматус…
— Что? Как ты меня назвал? — удивился Улисс.
— Ну и натворил же ты делов, шеф, — с упреком сказал Константин.
— Что вы оба несете, друзья?! Может, нормально объясните?! Марио, о чем они?
Шпион, не отрываясь от блокнота, недоуменно пожал плечами.
— Они мне не объяснили. Не соизволили.
— Понимаешь, Улисс… — медленно произнес Константин. — Дело в том, что ты явился во сне не только себе… — и кот рассказал все, что произошло в замке графа Бабуина.
Некоторое время Лис Улисс обдумывал услышанное, не произнося ни слова. Остальные терпеливо ждали.
— В общем, так, — наконец выговорил Улисс. — Марио, спасибо тебе за помощь.
— Не за что, — рассеянно отозвался Соглядатай. Он тоже выглядел задумчивым.
Снова воцарилось молчание. Потом Константин заметил:
— Шеф, пора делать заявление. Народ ждет.
Улисс вздохнул.
— Одно могу сказать совершенно точно: никому, кроме себя, я во сне не являлся. Тем более, в образе Сверхобезьяна. Во всяком случае, ничего подобного я не помню.
— Может, просто забыл? — предположил Евгений. — Сны ведь забываются… Тем более, чужие.
— Даже не знаю, что на это сказать, — признался Улисс. — Ладно, подведем итоги. Итак, карту саблезубых ищем не мы одни. Это раз. Два: в поисках замешан некий барс… По описанию, снежный. Чего быть не может, потому что их вид давно вымер. Что, однако, не означает, будто их в природе теперь вообще не существует…
— Это как? — не понял Константин.
— В мире есть много всего, о чем мы даже и не догадываемся. С одной стороны, нам известно, что снежные барсы вымерли. Но встреченный вами брат Нимрод ведь существует! — Улисс призадумался. — Нет, быть этого не может! Возможно, ваш знакомый барс никакой не снежный, а просто крашенный. Да, скорее всего, так и есть.
— Зачем? — спросил Константин.
— Понятия не имею. Может, таким образом он подчеркивает свою связь с древними сородичами. Ведь сегодняшние барсы и снежные — родственные виды. А может, ему просто нравится белый цвет.
— Мне тоже нравится белый цвет, — неожиданно заявил Евгений. — В Антарктиде это самый популярный цвет. На антарктическом флаге даже изображен белый айсберг на фоне белых льдов.
— Погоди, — сказала Берта. — Я видела флаг Антарктиды. Он просто белый, и все.
— Ну да, — согласился пингвин. — А как же еще может выглядеть белый айсберг на фоне белых льдов?
— Евгений, ты хочешь сказать, что брат Нимрод — перекрашенный в белую масть снежный барс, испытывающий патриотические чувства к Антарктиде? — без малейшего намека на иронию спросил Константин.
Этот вопрос поставил пингвина в тупик. Он раскрыл клюв и задумчиво уставился в потолок.
Улисс решил, что обсуждение антарктического патриотизма несколько затянулось.
— Друзья, не будем отвлекаться! Мы пока не знаем, кто такой на самом деле брат Нимрод, но ясно одно — он тоже ищет карту. И он настроен очень недружелюбно. Еще меня беспокоит, что информация о карте поступила к сверхобезьянцам от некой самки, которой приснился вещий сон. Как и мне… Жаль, что вам не удалось ее увидеть, и мы не знаем наверняка, кто она. Хотя и догадываемся.
— Как догадываемся? — в один голос удивились Константин и Евгений.
— Анжела Витраж! — возбужденно воскликнула Берта.
— Да, — кивнул Улисс. — Похоже, так и есть.
— Кто-кто? — переспросил Константин.
Вместо ответа Лис Улисс вкратце рассказал о «расследовании» в доме сестер Витраж.
— Ничего себе… — поразился Евгений.
— Однако! — согласился с ним Константин.
И даже Марио на секунду снова потерял невозмутимость:
— Что же все это значит?
— Судьба плетет узор… — сказал Улисс. — И он перестает быть мне понятен. Какая же роль отведена нам?
— Ага! Я же говорил тогда, в театре! — злорадно напомнил Константин. — Это рок! Добрый дух лесов! А мы все умрем!
— Успокойся! — одернул его Улисс. — Ничего рокового пока не происходит. Просто непонятный узор. Как бы то ни было, похоже, мы уже ближе к карте. Вопрос только в том, что нам следует предпринять…
— Я думаю, надо занять выжидательную позицию, — предложил Константин. — Это хорошая позиция. На ней очень удобно выжидать.
— Нет! — возразил Улисс. — От нас совершенно точно требуется какой-то поступок. Если мы сейчас откажемся от активных действий, нас опередят, и мы проиграем. Надо действовать, друзья!
— И как именно? — кисло поинтересовался кот, который считал, что на сегодня он надействовался выше крыши, а потому заслужил отдых. Но когда Улисс приводил в качестве довода волю судьбы, спорить с ним становилось совершенно бесполезно. Это Константин уже усвоил.
— Например, вызволить Анжелу Витраж, которой может еще что-нибудь присниться, и это даст дополнительные очки нашим соперникам — чего очень не хочется. Но, думаю, это потом. Сейчас есть дело важнее. Фамильный склеп Уйсуров… Именно его упомянул брат Нимрод, как место, о котором говорил Сверхобезьян во сне Анжелы. Мы должны успеть туда раньше брата Нимрода!
— А что это за склеп? И где он? — спросил Евгений, поежившись. Ему не нравилось слово «склеп».
— Уйсуры — старинный тигриный род, — объяснил Улисс. — Правда, угасающий. Сегодня все потомки некогда славного рода живут заграницей. Но их фамильный склеп — здесь. На Старом Кладбище, за городом. Там вообще много древних могил и склепов.
— Кладбище? — вздрогнул Евгений.
— Ой, кладбище! — с нескрываемым любопытством сказала Берта.